Game over: Игромания приобрела масштабы национального бедствия

На потерянные десятью игроманами деньги столько же казахстанцев могли бы безбедно прожить до старости. Таков результат подсчета проигранных сумм, который произвела бывшая лудоманка Анара.

Сама она за 15 лет оставила в игорных заведениях порядка 300 тысяч долларов. Впрочем, цена вопроса здесь не только и не столько деньги, сколько разрушенные жизни.

Грязные деньги
– Все началось с 14–15 лет, когда закидывал в автоматы по 50 тенге. Я с 16 лет работаю, и первую зарплату – 7 тысяч тенге (на тот момент это были немалые деньги) – просадил там же. Однажды в течение пяти часов я проиграл 12 миллионов тенге… А самый крупный выигрыш был 15 миллионов, их я тоже спустил на ставках, – начинает свою историю пациент реабилитационного центра в Астане 30-летний Максат.

Мужчина занимается бизнесом в медицинской сфере, и все доходы оставлял в игорных заведениях. Поняв, что сам остановиться не может, обратился к специалистам.

– Целых четыре года у меня была ремиссия: я не играл ни в букмекерских конторах, ни на автоматах. А потом произошел срыв. За четыре года я раскидал все долги и снова пустился во все тяжкие. И попал в реабилитационный центр, – рассказывает Максат.

– Я очень четко помню ощущения от заработанных денег и выигрышей. В первом случае я не получал миллионы, но это были честно заработанные деньги. А от выигрышей на ставках было иное ощущение – грязных денег. Не зря говорят, что игрок – тот же вор: выигрывает миллионы не у казино, а у потерявших эти деньги. Игорные заведения свой процент в любом случае зарабатывают, и процент большой, а ты, получается, забираешь деньги у других.

9 месяцев борьбы
Вместе с Максатом в реабилитационном центре находятся еще 9 игроманов. В основном это пациенты 22–35 лет. Женщин-лудоманов (как их еще называют) – единицы. Проживают они в комнатах вместимостью от двух до восьми человек. В их распоряжении – мини-спортзал, бильярд, сауна.

– Реабилитанты проходят курс лечения от одного до девяти месяцев. Программы включают лекционные и групповые занятия до обеда, индивидуальную работу с психологом. Обязательное условие – изоляция (центр представляет собой двухуровневый дом, обнесенный забором. – Прим. авт.). Человек может утром сделать ставку, днем прийти послушать нашу лекцию, а сам думать об игре в 8 часов вечера. Поэтому выход в город осуществляется только в сопровождении специалистов центра, – рассказывает  руководитель центра в Астане Иван БЕЛОКЛОКОВ.

– А попытки побега были?

– Насильно не держим: если человек хочет закончить курс, он пишет заявление о досрочной выписке.

– Попытки суицидов?

– У игроманов – нет, – отвечает Иван Белоклоков и продолжает: – У нас дисциплинарное заведение: подъем в 7.30, зарядка. На первом этапе реабилитант 3–5 дней находится в карантине, а после становится полноценным участником программы. Мы проводим психодиагностику состояния, анализируем уровень мышления, с каким ресурсом человек поступил к нам. На каждого заводится журнал с индивидуальными заданиями, прикрепляется специалист.

Стоимость лечения в центре – 350 тысяч тенге в месяц. С людьми работают психолог, психотерапевт, психиатр, коуч и массажист. Здесь также пытались внедрить практику приглашения священнослужителей, но она нашла сопротивление со стороны некоторых подопечных.

Помогают и их братья/сестры по несчастью, уже прошедшие реабилитацию. Кстати, у женщин, по словам врачей, любая зависимость лечится сложнее. Одна из них, Анара, которой сейчас 35 лет, имеет 15-летний стаж игромана.

– Сегодня Анара выступала перед нами, рассказывала о том, как ей удалось победить зависимость. А в конце лекции провела шуточный опрос: записывала, у кого какие долги. Сама она за годы ставок потратила 300 тысяч долларов. Так вот выяснилось, что общая сумма проигрышей и долгов 10 игроманов, находящихся сейчас в центре, обеспечили бы безбедное существование стольким же казахстанцам, – поделился с нами Максат.

Между тем, по данным Ивана Белоклокова, каждый год количество пациентов в отделениях центра увеличивается.

– К примеру, в нашем отделении в Алматы в 2015 году за год поступило 40 игроманов, через год – 57, в 2017-м – 82, а в 2018-м – уже 93. Рецидивы могут быть, но есть большой процент находящихся в длительной ремиссии – они постоянно работают над собой, – отметил в разговоре заведующий реабилитационным центром и сообщил о планах по открытию отделений в Шымкенте и Костанае.

И пусть оплачивают лечение
О том, что игромания приобретает масштабы национального бедствия, заявили в начале февраля в Астане участники “круглого стола”. В ходе исследования причин разводов в Казахстане эксперты выяснили, что 7 пар из 10 расторгают брак именно из-за игромании. Об этом рассказал директор НИЦ “Молодежь” Талгат КАЛИЕВ.

– По оценочным данным, в Казахстане у одной известной букмекерской конторы годовой оборот достигает 250 миллиардов тенге. Это неподтвержденные данные, но их можно проверить. Количество играющих – 350 тысяч человек в год – это почти по 900 человек в день, – рассказал Калиев. – В Кодексе об административных правонарушениях допуск и вовлечение в азартные игры граждан до 21 года наказываются штрафом в 300 МРП. Что такое 750 тысяч тенге при 250-миллиардных оборотах? Почему за указанные нарушения не предусмотреть хотя бы отзыв лицензии?

Эксперт считает необходимым наряду с самоограничением (возможность физлица самостоятельно ограничить свое участие в азартных играх сроком от шести месяцев до года, подав письменное заявление любому организатору игорного бизнеса. Соответствующая поправка содержится в законопроекте об игорном бизнесе, который сейчас находится в мажилисе. – Прим. авт.) ввести ограничение по инициативе близких родственников – мужа, жены, родителей, братьев, сестер.

– Нужно закрепить и право данной категории получать информацию об объемах, количестве сделанных их близким ставок. И предусмотреть механизм ограничения предельной суммы ставок в месяц. Необходимо ограничить представленность букмекерских контор, а по соседству с ними – и ломбардов – в жилых массивах, близ учебных заведений, поставить четкие барьеры для привлечения несовершеннолетних, – сказал директор НИЦ “Молодежь”.

С учетом дорогостоящего курса реабилитации игроманов Калиев также предложил обязать букмекерские конторы и прочие игорные заведения оплачивать лечение зависимых людей.

– Также нужно рассмотреть вопрос расширения игровых зон, включив в них наряду с Капшагаем и Боровым Балхаш, – добавил он.

А доходы не раскрыл
Исполнительный директор Ассоциации букмекеров Казахстана Даурен КУСАИНОВ попытался парировать: мол, букмекерский бизнес создает рабочие места и платит налоги. А заявления Калиева он считает “немного популистскими”.

– 250 миллиардов тенге – это нереальные цифры. Все наши налоги есть в открытых источниках, то есть каждый может зайти и приблизительно узнать объемы. В 2018 году члены нашей ассоциации выплатили более 10 миллиардов налогов. По доходу не могу раскрыть информацию, она конфиденциальная, – заявил нам в кулуарах встречи представитель профильной ассоциации.

Предложение повесить бремя оплаты лечения игромана на букмекерские заведения Кусаинов также считает несостоятельным:

– Может прийти человек и сказать, что проиграл несколько миллионов, и просить оплатить лечение. Это ведь не совсем правильно. Мы согласны лечить, но с условием, что будет проработан механизм. Вы знаете, букмекерских компаний много, но не все входят в нашу ассоциацию. Все же хотелось бы, чтобы был эффективный механизм. Главное, чтобы никто не злоупотреблял.

Не лотерейный клуб, а казино
Исполнительный директор Ассоциации игорного бизнеса, саморегулируемых организаций букмекерского и лотерейного бизнеса Гульмира БЕРГЕНОВА считает: путем запретов проблему не решить.

– Игорная сфера при любых запретах находит возможности трансформироваться, и этот бизнес может перейти в брокерские и другие клубы. Сейчас в Алматы стали появляться лотерейные клубы – это практически казино под вывеской оператора лотереи. Внутри интерьер, как в казино, стоит оборудование: рулетка, игровые автоматы. И с того момента, когда вступит в силу закон об игорном бизнесе, когда наш рынок очистится от букмекерских контор, тогда весь ужас будет именно в этих лотерейных клубах, – заявила представитель ассоциации.

Под кодом F63.0
Заведующий отделением терапии зависимостей Республиканского научно-практического центра психического здоровья Бакытжан НУРАЛИЕВ проинформировал, что игровая зависимость признана ВОЗ хроническим рецидивирующим заболеванием головного мозга, в МКБ (Международная классификация болезней) имеет код F63.0:

– Игровая зависимость является социально значимым заболеванием, на лечение которого средства выделяются из госбюджета. Стоимость лечения в среднем от 250 до 300 тысяч тенге в месяц за каждого пациента, в частных центрах – выше. По индексу тяжести игровая зависимость превышает героиновую.

По научным данным, лудомания развивается в возрасте от 12 до 25 лет – от первого пубертатного периода до второго.

Поэтому в законопроекте об игорном бизнесе мы предложили ввести возрастное ограничение для имеющих право делать ставки не с 21 года, а с 25 лет.

В организациях системы здравоохранения в 2017 году было зарегистрировано 40 случаев лечения от игромании, сообщил “КАРАВАНУ” Нуралиев. При этом, по данным ВОЗ, от игромании излечивается только 5 процентов пациентов.

– Есть понятие исцеления, стойкой ремиссии, но нет понятия полного выздоровления, – дополнил врач.

По мнению экспертов, в частности, программного директора международной ассоциации “Ренессанс” Сергея МАВЛЯВИЕВА, для решения проблемы гэмблинга (еще одно название игромании) нужно внедрить программу профилактики в школах и вузах, ограничить рекламу игорных заведений, ужесточить контроль за возрастным цензом их посетителей.

А также создать единую базу лиц с ограничениями действий в букмекерских конторах, ломбардах и микрокредитных организациях по личному заявлению физлиц или их родственников. И открывать как можно больше спортивных клубов и других учреждений для детей и подростков.

Цена проигрыша
В феврале заместитель председателя Комитета административной полиции МВД РК Максат БАЙБОЛОВ сообщил: за четыре последних года в отношении игорных заведений страны совершено 234 преступления (81 разбойное нападение, 153 грабежа). С начала текущего года – уже 6.

– В апреле 2018 года в Шымкенте постоянный клиент бинго-клубов после крупного проигрыша убил мать и деда. В Астане мужчина убил сожительницу, проигравшую все накопленные средства, – рассказал представитель МВД.

К слову, только в столице за два последних года клиенты игорных заведений совершили 27 преступлений на 14 объектах.

– В Казахстане находится более 1,5 тысячи игорных заведений, замаскированных, по нашим сведениям, под легальный бизнес. Ежегодно поступает более 100 заявлений по фактам организации незаконного игорного бизнеса (статья 307 Уголовного кодекса РК) от граждан. 35 казахстанцев обратились с целью запретить азартным родственникам посещать игорные заведения, – сказал Байболов.

В 2018 году спецгруппа МВД при содействии Генпрокуратуры провела 5 масштабных операций и пресекла деятельность четырех транснациональных организованных преступных групп.

– ОПГ контролировала незаконную игорную деятельность 48 заведений в 17 городах Казахстана (“Бинго Бум”, “Мистер Бинго”, “Зодиак”, “Империал”, “Рояль ВИП”). В состав ОПГ входили граждане США, Испании, Непала, Болгарии, России, Казахстана и Кыргызстана, – проинформировали в полиции. – В период преступной деятельности (с 2012 года) доход сети клубов “Империал” составил более 7,5 миллиарда тенге, сети “Мистер Бинго” – более 3,5 миллиарда тенге, сети “Зодиак” – 1,1 миллиарда тенге. Львиная доля дохода переправлялась в зарубежные страны. Сейчас проходит судебное разбирательство.

Вместо послесловия
И если обороты игорных заведений и суммы проигрышей можно подсчитать, то как измерить масштабы трагедий казахстанских семей, к которым привела игромания? На упомянутой встрече в Астане мать молодого человека поведала свою историю:

– Мы потеряли всё, что имели, – здоровье, дом, деньги… Когда-то у меня были большие надежды на сына: Санжар учился в гимназии, был лидером. Потом увлекся компьютерными играми, игровыми автоматами, стал делать ставки. Долги его увеличивались.

Однажды он вынес из квартиры все драгоценности и два миллиона тенге, на которые мы собирались оплатить операцию младшему сыну-инвалиду.

Санжар прошел лечение в частном центре. Пока находился там, мы поверили в исцеление, он даже посвятил мне стихи… Но когда сын вернулся домой, то сорвался: пошел в ближайшую к дому букмекерскую контору. Сейчас не живет с нами, и я боюсь, как бы не произошло что-то страшное.

Когда недавно появилось видео нападения на букмекерскую контору в Алматы, у меня сердце чуть не остановилось: я подумала, что это сделал мой сын.

А недавно Санжар признался: “Мама, я одинок, я потерял всё: вашу любовь, друзей, смысл жизни”…

 

Автор: Назгуль АБЖЕКЕНОВА, «Караван»

 

 

 

Можно смотреть вечно. Видео фантастического нокаута в муай-тае