Андрей Рыбакин: «Человек до 19 лет просидел у них под носом и они его не оценили»

Успешное выступление Елены Рыбакиной под флагом Казахстана продолжает вызывать далеко не однозначную реакцию у российской спортивной общественности и функционеров от спорта. Кто-то продолжает настаивать, что чемпионка Уимблдона про прежнему «наш (их) продукт», кто-то ерничает, а кто-то и откровенно хамит – чего только стоят высказывания некоторых «любителей тенниса» после поражения Рыбакиной от Дарьи Касаткиной — «случайно выиграла Уимблдон» и «перепила кумыса».

Впрочем, за всеми этими, зачастую не очень контролируемыми, словесными эскападами стоит только одно – разочарование от того, что не разглядели талант и упустили его. Именно это красной нитью проходит через все высказывания на данную тему.

В общем, все как в известной поговорке: «Что имеем — не храним, потерявши — плачем».

В связи с этим мы приведем часть большого интервью отца первой ракетки Казахстана Андрея Рыбакина, данного им обозревателю издания «Спорт-Экспресс» Игорю Рабинеру:

— Правда, что Лифшиц (известный бизнесмен) предложил Лене бюджет в 100 тысяч долларов в год?

— Правда, но его предложение появилось уже постфактум — после того, как мы договорились с Казахстаном. Отыгрывать назад было некрасиво, и дело было не только и даже не столько в деньгах, сколько в отношении к нам казахстанской федерации. Честно скажу — после того, как мы туда перешли, ощутили себя свободными людьми. Но со всеми, кто нам помогал, всегда делимся радостями и печалями. А у казахстанцев сразу подкупило то, что они с ходу сказали: «Мы развиваем теннис в стране, и коммерческая часть нам вообще неинтересна». То есть заработать на Лене в их планы не входило.

– Многие говорят, что вы приходили в Федерацию тенниса России, но там в финансовой поддержке Лены вам отказали. Как это было?

– Все было довольно просто. Может, если бы я чаще ходил и просил, то что-то получилось бы. Думаю, что люди, от которых что-то зависело и которые могли бы помочь, сейчас немного жалеют. У меня были определенные выходы, и, если бы я проявил больше энтузиазма в этом направлении, что-то с помощью ФТР, может, и вышло бы. Но я этими возможностями не воспользовался.

В чем согласен с Шамилем Тарпищевым – у нас много талантливых теннисистов, и всем помочь невозможно. С одной стороны, они молодцы, что могут создать такую конкуренцию. И сам президент федерации в свое время сделал много хорошего. Но, с другой – подчеркиваю, это мое личное мнение – люди остались в прошлом. А время уже другое. И это мешает дальнейшему развитию.

– Что вы имеете в виду?

– В какой-то момент федерация прислала мне контракт для Лены. Но посмотрел на него – и стало грустно. Суть контракта выражена в известной крылатой фразе: «Денег нет, но вы держитесь».

– Рассказывают, что ФТР еще и своего тренера в этом контракте навязывала, притом что Лена хотела работать только со Стефано Вуковым?

– В том числе и это. Честно скажу, мне было бы стыдно такой контракт присылать. И сам подход – «наш продукт». Еще бы сказали – «биомасса». К сожалению, у нас такой подход к личностям.

– А ведь экс-первая ракетка мира Евгений Кафельников, будучи вице-президентом ФТР, сам писал о ней в соцсетях, когда еще Лена только начинала заниматься с Андреем Чесноковым: «Запомните это имя». То есть потенциал-то был понятен.

– На самом деле, ни на кого не обижаюсь. Просто какие-то вещи говорятся в силу, скажем так, лингвистической ограниченности. Та же Лена, допустим, не способна рассуждать о высоких материях, о той же политике. Я говорил ей когда-то: «У тебя есть выбор – пойти учиться или стать гладиатором». Потому что спорт высших достижений – самое настоящее гладиаторство. И она выбрала его. Людей, которые и получали хорошее образование, и добивались высоких результатов в спорте, единицы. Оттого и звучат все эти «продукты».

– У вашей дочери есть обида на ФТР?

– Да она уже человек другой формации! Это у меня, может, какие-то обиды. Мне досадно, что человек до 19 лет просидел у них под носом и они его не оценили. Но получилось так, как получилось.

— Где люди из Казахстана Лену разглядели?

— На питерском турнире. Это был первое серьезное взрослое соревнование, где Лена достойно себя проявила. Потом было три месяца тишины. В университет она идти не хотела. Мы все пытались найти возможность, чтобы она стала профессионалом. После этого Казахстан на нас и вышел. Нам повезло.